Траловый лов

Сызрань — волжский город. Нам повезло, что мы живем на берегу этой величайшей в Европе реки. Ведь Волга и гигантская транспортная артерия, и прекрасное место отдыха. А еще источник уникальных биоресурсов. Рыбы — попросту говоря. Правда, во многом, слава волжской рыбы уже в прошлом. Как обстоят дела на день сегодняшний мы попросили рассказать директора ООО «Сызранский рыбокомбинат № 1» Василия Чабуркина (на фото справа).

— Василий Поликарпович, в последнее время слышится много разговоров и приватизации Волги. Страсти накаляются, проходят многочисленные митинги. А кому сейчас принадлежит рыба в Волге?
— Государству, естественно. В сфере промышленного рыболовства порядки не меняются с очень давних времен. Как и до революции, сейчас промысловые участки сдаются в аренду предпринимателям на определенный срок. Только сейчас еще ежегодно определяется квота на вылов рыбы.
— Для Вашего комбината это сколько?
— На этот год 400 тонн.
— С какой площади?
— Приблизительно 64 тысячи гектаров. Мы выиграли тендеры на участки: в Саратовском водохранилище — от железнодорожного моста вниз до самой границы Самарской области, в Куйбышевском водохранилище — у берега Шигонского района и в Усинском заливе. Тендер проходил два года назад, а участки сданы на срок 20 лет.
— А разговоры о приватизации Волги?
— Здесь речь идет о прибрежных территориях и под удар попадает все любительское рыболовство и зоны отдыха. Хоть нас это напрямую не касается, но я против такой политики. Лучше оставить все в руках государства.
— Много говорят о том, что в Волге стало меньше рыбы. Вы свою квоту вылавливаете?
— С трудом. Дело в том, что изменился качественный состав волжской рыбы. Мало становится леща, судака, других ценных пород. А вот плотвы и окуней все больше. Я уж не говорю о том, что все те белуги, осетры, белорыбицы, о которых мы читаем в исторических материалах, исчезли совершенно.
— С осетровыми понятно — виноваты плотины волжских гидроэлектростанций. А почему с остальными проблема?
— Самый главный ущерб рыбоводству наносится в период нереста. Ведь, если у упало поголовье свиней или крупного рогатого скота, то восстанавливать его нужно долго. По нескольку поросят и теленочку в год. Рыба же мечет тысячи икринок. Достаточно только оградить нерестилища от варварства. Здесь нужно, конечно бороться с браконьерами. Но главный удар наносит все те же ГЭС. Каждую весну в половодье они накапливает воду, а с наступлением тепла начинают ее сбрасывать. А так как рыба старается нереститься на мелководье, где более теплая вода, то львиная доля икры оказывается на суше. Этот ущерб не сопоставим даже с тем, что творят браконьеры.
— Вы говорили еще, что изменяется качественный состав рыбы?
— Это вызвано изменением среды обитания.и оскудением кормовой базы. Тот же лещ сейчас сильно измельчал, потому что не хватает корма. Значительный ущерб водным ресурсам наносят нефтепродукты. С завидной регулярностью происходят аварии, в результате которых эта дрянь попадает в Волгу. Потом твердые фракции оседают на дно и уничтожают там полезные водоросли и планктон. К сожалению, и сама Сызрань вносит свою долю в загрязнение Волги. С того же поселка Новокашпирского стоки сбрасываются прямо в реку без должной очистки. А это и химия, и органика. Одно отравляет все живое, другое, наоборот, способствует росту всякой дряни.
— Есть мнение, что оскудению ресурсов способствует траловый лов?
— Видимо, трал представляется этим людям каким-то страшным приспособлением, которым процеживается вся Волга. Каким должно быть это приспособление, чтобы процедить 64 тысячи гектаров, 640 квадратных километров, я не представляю. В нашем рыбокомбинате ходят два трала. Один в Саратовском водохранилище, другой — в Куйбышевском.
— В прежние времена рыбный промысел приносил огромные барыши. А как сейчас?
— Во все времена рыбный промысел заключался не столько в том, чтобы наловить, а в том, чтобы переработать. Рыба — продукт очень скоропортящийся. Здесь повышенные требования, как к исходному сырью, так и к быстроте и качеству его переработки. Веками на Руси способ был один — засолка. Теперь возможности расширяются. Мы вот, например, недавно приобрели установку шоковой заморозки. Свежевыловленную рыбу помещают в холодильные камеры с очень низкой температурой. В таком виде она может сохранятся в течении длительного времени совершенно не изменяя своих свойств. С гордостью могу сказать, что подобное оборудование вы сможете увидеть только в Мурманске и на Дальнем Востоке. На Волге оно есть только у нас. Но это очень дорогое удовольствие.
— А вообще рыбный промысел требует больших инвестиций?
— Как и всякий другой. В том числе инвестиций долгосрочных. Нам ведь нужны не только мощности по переработке. Ремонт и содержание плавсостава тоже дорогое удовольствие. Идти на подобные затраты можно только в условиях долгосрочных программ. Меня всегда смешит, когда промысловиков пытаются представить, как узаконенных браконьеров. Хапнул побольше рыбки, а там — хоть трава не расти. У нас участки арендованы на 18 лет вперед, вложены огромные деньги в сети, суда, холодильное оборудование, коптильни и многое другое. Куда девать это все, если упадут уловы? Это равносильно построить молочную ферму, молокозавод, а потом порезать коров на мясо.
— Вы упомянули коптильни. Говорят, сейчас уже никто не коптит, а просто обрабатывают каким-то «жидким дымом»?
— Кто и что делает кустарными методами, я сказать не могу. Это полностью зависит от профессиональных и моральных качеств отдельного человека. У него лотерея — как повезет. У нас — производство. Технология, оборудование, проверки. Очень жесткий контроль, как на любом пищевом предприятии. Мы дорожим своей деловой репутацией. Если мы пишем «Жерех копчёный», можете быть уверены, что это продукция наших коптилен.
— Укреплению и поддержанию репутации хорошо способствует фирменная торговля?
— Здесь не все зависит от нас. Мы имеем, конечно, собственный магазин при комбинате. Но сюда не так просто добраться. А создание сети торговых точек по городу — дорогое удовольствие. Одно получение мест чего стоит. Крупные сетевые универсамы с нами сотрудничать не хотят, у них свои поставщики. Поэтому торговлю своей продукцией в Сызрани мы осуществляем не в тех объемах, в каких хотелось бы. Многое уходит в другие регионы. В Оренбург, Кузнецк. А ведь свежую рыбу мы отпускаем оптом по 28 рублей за килограмм! Представляете, как мы могли бы повлиять на рыночные цены, если бы удалось наладить фирменную торговлю в городе.
— Значит, потенциал развития рыбной отрасли в Сызрани есть?
— Огромный! Мы располагаем избыточными мощностями по переработке. Сейчас на них солим, коптим, фасуем большое количество морской рыбы. А ведь достаточно просто чуть больше внимания уделить сохранению и возобновлению рыбных запасов Волги, как они возрастут в разы! При этом не нужно даже каких-то чрезвычайных мер. Просто прекратить варварство и бесхозяйственность. Повернутся, наконец, лицом к природе. Вытащить проблемы экологии с задворков на передний план. И Волга прокормит и нас, и наших потомков.